Интервью с биологом Сергеем Нетёсовым

К юбилею наукограда ЦИНК встречается с интересными людьми, которые участвуют в развитии Кольцово. Недавно мы встретились и поговорили с член-корреспондентом РАН, молекулярным биологом, доктором биологических наук, заведующим лабораторией бионанотехнологии, микробиологии и вирусологии ФЕН НГУ, членом двух диссертационных советов – Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН и ФБУН «ГНЦ вирусологии и биотехнологии «Вектор», председателем Совета некоммерческой ассоциации «Биофарм» Сергеем Викторовичем Нетёсовым.

– Добрый день, Сергей Викторович! Расскажите, почему Вы решили посвятить свою жизнь научной деятельности?

– Добрый день. Я далеко не сразу так решил. Когда учился в школе, мне легко давались точные и естественные науки: химия, биология, физика. Другие – меньше, но тоже проблем с их освоением не было. Из-за этого, наверно, и стал участвовать в олимпиадах, побеждал. Благодаря этим победам успешно поступил в физико-математическую школу при НГУ. И потом, когда учился уже в университете, мне нравилось изучать химию и биологию, хотя это было иногда и не очень легко – воспринимать совсем новые знания. На 4 курсе мне посчастливилось участвовать, в том числе, и в новых исследованиях, и это меня буквально захватило, потому что надо было получать те сведения, которых еще не было опубликовано нигде. Мне очень понравилось это делать, тем более, что эксперименты у меня хорошо получались и воспроизводились. Вот в это время я и понял, что могу себя попробовать, побольше попрактиковаться в этой области. После окончания НГУ я был зачислен стажером-исследователем в Отделе химии нуклеиновых кислот Институте органической химии СО АН. За прошедшие два года стажировки я сделал три четверти экспериментов для кандидатской диссертационной работы. А тут открылся новый совершенно институт НИИ молекулярной биологии (будущий ГНЦ вирусологии и биотехнологии «Вектор»), в котором начали заниматься вирусами. Вирусы в то время были очень горячей точкой в молекулярной биологии, потому что они, казалось бы, довольно просто устроены и можно понять, как они функционируют. Тут я себя и начал находить в качестве исследователя. До этого я думал, что «ну ладно, поработаю в институте, а потом пойду куда-нибудь на производство». И самое интересное, что у меня тут начались получаться эксперименты все лучше и лучше, хотя без трудностей тоже не было. Закончив кандидатскую диссертацию, я уже понял: дальше буду работать в науке. То есть я к этому пришел очень естественно и, самое главное, что попал в ту область науки, в которой все было очень актуально, все делалось быстро. Благодаря тому, что институт был очень хорошо оборудован, было много реактивов, здесь удавалось сначала получить результаты, которые были сделаны впервые в СССР. А потом, когда мы уже опыт набрали, оказалось возможным делать такие работы, которых еще не было в мире. Вот так получилось, что в конце 80-х – начале 90-х наш центр стал первым в мире, в котором были секвенированы геномы вируса Марбург и ряда альфавирусов. Потом мы практически одновременно с американскими учеными секвенировали геномы вируса Эбола и еще нескольких вирусов. В те же годы мы начали генно-инженерные эксперименты по получению рекомбинантных вакцин, в которых тоже начало много что получаться. Благодаря этим достижениям Центр и стал таким знаменитым на весь мир: здесь собрались молодые, амбициозные ученые, которые уже многое умели, ставили перед собой очень достойные задачи, старались быстро их решать и решали!

– У Вас очень разнообразная деятельность. Расскажите, как Вы все успеваете, может есть какой-то секрет?

– Вы знаете, у меня далеко не такая разнообразная деятельность была, когда я работал просто заведующим лаборатории в «Векторе». Особенно первые 3 года давались очень тяжело. И я ни на что другое себя просто не мог распылять. Потом, когда стал набираться опыта, когда стало больше очень способных и трудолюбивых сотрудников, когда выстроилась такая образовательная пирамида, в которой более опытные сотрудники обучали молодежь, с нуля обучали – тогда стало возможным делать и что-то еще другое. А когда меня академик Сандахчиев в 1990 году поставил на пост заместителя генерального директора, то тут открылось очень широкое поле для научной деятельности. Правда, это поле совпало с тем, что Советский Союз распался, образовались новые страны вокруг России и, к сожалению, резко упало финансирование. Но у нас уже был такой разгон сильный, что мы продолжали работать и получать новые пионерские результаты. Вот в это время как раз и получилось, что я начал осваивать смежные области деятельности, начал рекомендовать коллегам, в какие области стоит подавать заявки на гранты. Это сначала неплохо помогало, но гранты были небольшими, опытные сотрудники начали уезжать за рубеж, и я понял, что мне надо начать преподавать в университете, потому что нет другого способа привлечь в центр «Вектор» самых молодых, самых способных студентов. Тогда я и начал читать в НГУ курс лекций по молекулярной вирусологии. Уже через два года этот курс лекций я решил обновить, а потом обновлял его фактически каждый год. Так что через 5-7 лет он по содержанию обогнал все российские учебники, и приходили меня слушать не только студенты университета, но и студенты и сотрудники других ВУЗов. Чтение лекций я 14 лет совмещал с работой заместителя Генерального директора ГНЦ ВБ «Вектор». А в 2007 году, после 30 лет работы в центре «Вектор» в 2007 году меня пригласили в университет на должность проректора по научной работе. На год раньше я решил выдвинуться в депутаты Кольцовского Совета депутатов, а в 2010 году, на следующий срок – председателем Совета депутатов. Перед этим я долго думал, потому что расписание мое становилось совсем уже сложным. И себе завел даже две записные книжки, в которых записывал, что надо делать в будние дни, что надо делать в субботу, воскресенье. А на время отпуска заводил еще одну записную книжку. Сейчас нагрузок поменьше, но все равно хватает. Главная моя работа сейчас – это заведующий лабораторией в университете. Кроме того, я продолжаю исполнять обязанности председателя Совета депутатов, остаюсь членом двух диссертационных Советов, возглавляю Совет некоммерческой ассоциации «Биофарм», в которой объединены новосибирские институты биотехнологического профиля, находящиеся в Новосибирске, и десятки передовых компаний биотехнологических и стартапов. И вместе со штатными сотрудниками ассоциации помогаю налаживать кооперационные взаимодействия всем этим организациям, искать финансирование, искать инвесторов. Это нелегко, но иногда получается, и это – очень большой успех. Стараюсь искать и другие возможности, полезные для наукограда Кольцово. В частности, участвую в развитии Биотехнопарка, поскольку являюсь членом Совета директоров, и стараюсь находить возможности для того, чтобы у нас темпы развития еще более ускорились. Потому что только так сейчас можно оставаться на передовых рубежах биотехнологии.

– Какие преимущества дает Кольцово расположение на его территории Биотехнопарка?

– Во-первых, здесь в 90-е годы от центра «Вектор» отделялись производственные компании, которые быстро росли и развивались, потом стали отделяться небольшие группки специалистов, которые стали развивать свои идеи и которым не находилось места в финансировании «Вектора». Некоторые из них достигли всероссийских масштабов производства. И для того, чтобы двигаться дальше в самом наукограде, надо было чтобы здесь образовались какие-то организации или центры, которые могли бы помочь производственникам делать все оперативно, быстро и чтобы не надо было далеко ездить. Многие продукты, которые эти компании производят, надо аттестовать или сертифицировать в Москве. А в Биотехнопарке есть собственный испытательный центр, в котором можно практически все характеристики продуктов изучить, сертифицировать и потом уже двигаться дальше. И потом – сама логистика Кольцово, где всё в шаговой доступности, очень способствует тому, чтобы здесь и бюрократии было по минимуму. Потому что когда люди могут все очень быстро решить, у них есть стимул быстро работать, не усложняя себе жизнь лишними бумагами.

– Какую деятельность осуществляет Биотехнопарк?

– Во-первых, он занимается подготовкой площадок для размещения резидентов. Всем резидентам нужны тепло, энергия, вода, канализация. Второй момент – коммуникации и удобные площадки. Вы ведь видите, что здесь есть достаточно мест припарковаться, здесь есть место, где можно немножко походить-поговорить-отвлечься. Здания сами выглядят очень привлекательно, жилье близкое и удобное, и все вокруг создает такую очень позитивную, конструктивную атмосферу. Вот вам пример: компания «Катрен» – это очень крупный российский фармдистрибьютор, и ему в том числе интересны продукты и препараты, которые здесь, в Кольцово, производятся. Я вижу, что здесь у нас сейчас начинает возникать такая синергетическая атмосфера, когда локализованы близко друг от друга несколько производств и дистрибьюторская сеть. Само это обстоятельство, я уверен, будет способствовать дальнейшему развитию наукограда, ускоренному развитию биотехнологий и здесь в Кольцово, и вообще в Новосибирской области.

– На сегодняшний день в составе Биотехнопарка 10 резидентов. Планируется ли привлечение новых?

Дело в том, что, во-первых, нам важна направленность деятельности потенциального резидента. Я являюсь членом экспертного Совета при губернаторе по отбору резидентов и должен сказать, что мы примерно треть резидентов отсеяли потому, что они не соответствовали по тематике к биотехнологии. Часть резидентов, которые уже согласились было войти сюда, выбрали себе другие площадки. Но мы рады, что такие резиденты как «Катрен», «Ангиолайн», еще несколько компаний, в том числе и «СФМ-Фарм», построились на этой площадке. В то же время, нам было бы очень полезно, если бы здесь еще несколько крупных резидентов – производителей биотехнологической и биомедицинской продукции решили строиться здесь, чтобы они за другие отрасли биотехнологий здесь, в Кольцово, взялись. Потому что в стране остро не хватает производства витаминов, производство аминокислот развивается медленно, а это тормозит развитие того же сельского хозяйства. У нас практически не производится своих субстанций антибиотиков: мы почти все субстанции закупаем за рубежом. И поэтому, если еще придет 10 резидентов, то земля для них есть. Она есть вокруг «Вектора», она есть здесь и подальше несколько, в окрестностях Кольцово. Это можно все найти, коммуникации провести. Энергетику, можно все организовать. Если будут еще и такие производства, то это сделает Кольцово современным, широким по охвату биотехнологическим и биомедицинским наукоградом, поскольку здесь рядом еще и НИИ Новосибирского научного центра и современные университеты.

– То есть в целом неограниченное количество резидентов?

– Ограниченное. Собственно, только теми направлениями, которые нам близки и нужны.

– Как Вы думаете, что поменяется в Биотехнопарке с недавними изменениями в Совете директоров?

– Если Вы возьмете любой, например, современный западный НИИ или любую большую западную компанию, то никакие административные должности не занимают люди больше 10-12 лет. Потому что разумно произведенная смена команды способствует развитию: привносятся новые идеи, новые импульсы, и тогда специалисты люди переосмысливают то, что они делают и то, к чему стремятся. Я считаю, что то, что произошло здесь, сейчас, не надо рассматривать как «вот та управленческая команда была плохая, а эта – вот хорошая». Предыдущая команда сделала большое дело: подвела инфраструктуру, подготовила площадку, спроектировала и построила ЦКП, привлекла ключевых резидентов. А новые люди, которые сюда в 2019 году пришли, они, конечно, имеют определённые проблемы с тем, как надо дальше развиваться, но, в то же время, они смотрят на многие вещи по-другому, и это помогает, я думаю, и поможет дальнейшему развитию Биотехнопарка и самого наукограда Кольцово.